Патриотизм – что это такое, зачем он нужен? Разница между патриотизмом и национализмом

Зачем нужен патриотизм?

Всякое явление, доведённое до крайности, обращается в свою противоположность. Ничего удивительного в этом, конечно же, нет – мерой всегда поверяется гармония. Даже духовная жизнь прекрасна при господстве меры. В противном же случае праведность сменяется фарисейством, доброта – безволием, строгость и дисциплина – жестокостью.

Что касается патриотизма и национализма – явлений, бесспорно, духовного порядка, – то, будучи доведёнными до крайности, они становятся отвратительным уродством, сочащейся язвой на лице страны и нации. Что такое «патриотизм» в самом общем смысле? Это любовь к своей стране. Точно так же, как «национализм» есть всего лишь любовь к своему народу. Однако именно доведение до крайности прекрасных, в сущности, явлений, стало причиной того, что слова «патриотизм» и «национализм» нередко употребляются чуть ли не в качестве ругательств. Говоря о ком-то «националист», непременно имеют в виду бритоголового молодчика со свастикой. Да и «патриот» часто используется как синоним подлеца или неудачника. Чего стоит знаменитое «Патриотизм – последнее прибежище негодяев», слова, которыми либерально-демократическая общественность в России пытается дискредитировать любовь к Отечеству. Впрочем, в этом случае мы имеем дело с подменой и обманом, поскольку С.Джонсон, которому приписывается выражение, имел в виду отнюдь не то, что от безысходности негодяи бросаются разглагольствовать о патриотизме. Речь шла, скорее о возможности и для мерзавца, сохранившего любовь к Родине, подняться и возродиться. Не всё пропало для такого человека. Но если не гнушаться подменами и ложью, то можно смело настаивать на самых оригинальных утверждениях, например, что любовь к природе связана с аморализмом и патологиями. Почему? Да просто так. Всё непонятное, мне лично чуждое и недоступное можно списать на дегенеративность. Вопрос только в том, не будет ли дегенеративным такой подход.

В последнее время в России наблюдается всплеск патриотизма. С возвращением Крыма, любовь к Родине перестала быть смешной. Можно открыто говорить о своих чувствах и не бояться обструкции. Более того, не любить Родину или же любить, желая её всяческих поражений, как это делают многие небезызвестные деятели, стало немодным. Говоря современным языком, патриотизм сегодня в тренде. Но так ли это на самом деле?

Патриотизм, как и любое другое чувство, может быть разным. Точнее, либо человек любит свою Родину – условимся называть это «подлинным патриотизмом», – либо нет. В последнем случае человек может искренне хотеть полюбить её, но это не будет ему удаваться уже в силу личностного устройства. Тогда возможно выдавить из себя фальшивое или невызревшее чувство, но в этом случае речь пойдёт о казённом патриотизме, патриотизме по привычке, патриотизме по расчёту и т.д.

О любви к Родине можно говорить много и безразлично. Можно, зевая, проводить мероприятия, возлагать цветы, писать стихи в стенгазету, но особенность «казённого патриотизма» в том, что он никоим образом не связан с чувством.

«Патриотизм по привычке» и в самом деле связан с привычкой. Это может быть привычка к месту, дому, людям вокруг, к пейзажу за окном, к обычаям и ритуалам, к жизненному распорядку. К тому, что на Новый год и Рождество должно быть много снегу, а на Крещение – жестокие морозу, что перед Пасхой цветёт верба, а в августе собирают грибы и яблоки. Лишаясь знакомой обстановки, человек тоскует и по тому даже, чего не замечал в прошлом. Часто с «патриотизмом по привычке» можно встретиться в эмигрантской среде, где слезливо вспоминаются берёзки, чёрный хлеб с гречкой и «в России вечера». О «патриотизме по привычке» ещё говорят «квасной», поскольку он привязан к внешнему, к декоративным проявлениям национального духа. Но ни квас, ни пельмени, ни даже матрёшки никого ещё не сделали патриотом. Здесь уместна аналогия с верой – ведь можно любить богослужения, носить платочки и длинные юбки, бороды и косоворотки, но так и не сделаться христианином. Сходство же с подлинным патриотизмом в том, что духовная деятельность всегда сущностна, она не может быть привязана к внешнему, не может быть поверхностной, потому что в этом случае превращается в нечто другое.

Всплески «патриотизма по расчёту» приходятся на периоды подъёма страны. Иногда его вполне можно принять за подлинный патриотизм, но во времена упадка любовь к своей стране сменяется стыдливостью и неприязнью. Отечественное отвергается, заграничное возвеличивается. В России такие патриоты своим нытьём и злопыхательством доводят окружающих до отчаяния, при этом отказываясь понимать, что периоды упадка и подъёма время от времени переживает любая страна. И что упадок – это не значит конец всему. Зато в лучшие для страны времена эти патриоты делаются агрессивно-воинственными бахвалами и грозят всему миру. Такой патриотизм оказывается утолением каких-то собственных комплексов – ведь отождествление с сильным государством даёт ощущение своей причастности к силе.

«Патриоты по расчёту» любят Родину богатой и процветающей, в дни преуспеяния и побед, но слабая и бедная – она внушает им презрение, и при первой же возможности они стараются сбежать. Устроившись в сильной Америке полотёрами, посудомойками или горничными, они бывают страшно горды и свысока поглядывают на соплеменников, оставшихся дома. Сам переезд в благополучную и могущественную страну возвышает их в собственных глазах, поднимает самооценку и внушает довольство собой. Это высшее достижение в их жизни. Пусть в родной стране они были никем, а в чужой стали ещё более никем, всё равно причастность к мощной государственности внушает им гордость и предчувствие чего-то необыкновенного в будущем. Как правило, они уверены, что совершили прорыв, что соотечественники страшно им завидуют и что, наконец, не мечтать о карьере посудомойки в Америке просто невозможно для здравомыслящего человека.

В лучшую пору «патриоты по расчёту» составляют массовку и кричат на каждом углу «широка страна моя родная». Но они крайне ненадёжны в критическую минуту. Сердца их склонны к изменам и переменам, и в пору оскудения они превращаются в нытиков и распространителей сказок о землях обетованных.

Очень часто можно слышать сегодня: «Моя Родина СССР» или: «Я родом из России, которую мы потеряли», или: «Эрэфия мне не Родина». Всё это очень напоминает рассказы о граде Китеже, но применительно к патриотизму – что это, как не «патриотизм по расчёту»? Родину, которая по тем или иным причинам нравится, человек любит. Как только Родина перестаёт устраивать и утрачивает бывшую некогда привлекательность, весь патриотизм испаряется. Но в том-то всё и дело, что патриотизма здесь не было и в помине. Был «патриотизм по расчёту». Но Родина не может быть связана с сиюминутным, с точки зрения истории, государственным устройством. Родина – это понятие надмирное, вневременное и в известном смысле внепространственное, хотя и привязанное ко вполне определённой территории.

Другое дело, что чувство Родины и любовь к ней могут так и не появится у человека за всю его жизнь. Нельзя, однако, вменять человеку в вину, что он не любит Родину. Это так же нелепо, как требовать от женщины сердечной привязанности к мужчине, который не внушает ей ничего, кроме отвращения. К тому же есть люди, не умеющие любить вовсе, а есть и такие, для кого любовь – смысл существования.

Кому не дано понять, что такое Родина, не дано проникнуться общим для многих поколений духовным укладом, принять и полюбить этот уклад, осознать себя частью большого целого, тот склонен убеждать себя и окружающих, что жизнь одна и прожить её нужно со всеми удобствами. Следствием чего становится поиск этих самых удобств по всему миру. Но чем больше человечество привязывается к потребительской идеологии, тем меньше оно нуждается в духовном, потому что всё меньше понимает что-то, кроме финансового преуспеяния. Поэтому нет ничего удивительного, что патриотизм для общества потребления превращается в фикцию, в нечто смешное, старомодное и ненужное. Объясняя свой отказ от Родины, многие говорят: «Мне Родина ничего не дала!», имя в виду, конечно же, материальные блага. Но материальные блага может давать или не давать государство. Назначение Родины совсем в другом. Главное, что даёт любая Родина любому человеку – это его самобытность, право быть самим собой, иметь родной язык, понимать мир так, как понимали его многие, уже ушедшие поколения, судить о добре и грехе, о красоте и честности, о смысле и справедливости. Этот дар человек получает от Родины по рождению. В другой стране нельзя остаться собой в полной мере, можно лишь быть чужим среди чужих. А потому важно всю жизнь иметь перед собой и при себе и свой язык, и привычный климат, и территорию, потому что всё это многое объясняет человеку в национальном укладе и в самом себе.

Человек, знающий и любящий Родину, может позволить себе роскошь быть самим собой, ощущение своей национальной принадлежности – это важный этап самопознания. Тому, кто не чувствует своих корней сложнее ответить на вопрос: «Кто я такой? Откуда пришёл и куда иду?» Когда российских детей передают для усыновления в США да ещё и убеждают при этом, что детям здорово повезло, почему-то никому не приходит в голову, что лишать Родины человека уже лишённого родителей, это не просто издевательство, но настоящее преступление против личности. Потому что ощущение себя сорной травой, носимой по миру, никому ещё не добавляло уверенности и самоуважения. Подлинный патриотизм или ощущение своей связи с огромной общностью ныне живущих и живших вчера, это, во-первых, проявление способности любить; во-вторых, это свойство личности окультуренной и наклонной к духовной жизни; в третьих, это необходимое для самоидентификации обстоятельство. Ну а в-четвёртых, патриотизм, как чувство сложное, основанное на глубокой интуиции и вдумчивости, возвышает и облагораживает, делает человека сложнее, нежели просто потребитель услуг, заставляет искать новые смыслы, разбираться в любимом предмете и радеть не только о собственном животном благополучии.

Достоевский в речи о Пушкине утверждает, что патриотизм – спасительное начало. Это – почва, причём почва твёрдая и непоколебимая. Это – стержень, это – опора души. В «Евгении Онегине» Пушкин противопоставляет два образа. Один из них – сам Онегин – человек, не ведающий привязанностей. «У него никакой почвы, – пишет об Онегине Достоевский, – это былинка, носимая ветром». Другой образ – Татьяна. «. У ней и в отчаянии, и в страдальческом сознании, что погибла её жизнь, всё-таки есть нечто твёрдое и незыблемое, на что опирается её душа, – уверяет Достоевский. – Это её воспоминания детства, воспоминания родины, деревенской глуши, в которой началась её смиренная, чистая жизнь Тут целое основание, тут нечто незыблемое и неразрушимое. Тут соприкосновение с родиной, с родным народом, с его святынею». Добавим, что тут как раз пример подлинного патриотизма, не просто помогающего человеку понять и осознать себя, но и хранящего от неприкаянности и предлагающего опору в трудные времена. Пушкин показывает, а Достоевский обращает на это внимание, что семья и Родина – но только любящая семья и осознаваемая, любимая Родина – две необходимые вещи, без которых человек, вырастая, не только не растеряется, но и не растеряет себя.

Подлинный патриотизм, как и любое подлинное чувство, не зависит от внешних обстоятельств. Это чувство непосредственное, из тех, что сохраняются «в горе и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии» и не связаны ни с властью, ни с идеологией, ни с политикой государства, ни с утверждениями о превосходстве одной нации над другой. Шовинизм всегда появляется там, где культура и образование подменяются набором вздорных идей. Подлинный патриотизм не имеет и не может иметь ничего общего с шовинизмом. Напротив, подлинный патриотизм, как явление духовного порядка, всегда связан со знанием и приятием духовной жизни своего народа, а также с интересом к достижениям духа других народов. Он чужд ненависти и презрения к кому бы то ни было, ему присуща, скорее, любознательность. Подлинный патриот в каком-то смысле напоминает хорошего хозяина, готового поучиться у соседа новому и полезному для себя.

И.Ильин отмечает, что «любить свою родину умеет именно тот, кто не склонен ненавидеть или презирать другие народы». То есть, по мнению философа, любовь к своей стране есть следствие способности к любви вообще.

Подлинный патриотизм – это понимание способов постижения бытия своим народом, приятие и разделение этих способов. О подлинном национализме можно говорить как об отношении к своему народу как к своей семье. Но подлинный патриотизм отнюдь не слепая любовь, не замечающая недостатков, чванливая и заносчивая. Когда либеральной общественности, с энтузиазмом поливающей Россию грязью, вменяют русофобию, в ответ можно услышать, что это всего лишь критика, обусловленная как раз таки любовью, это призыв стать лучше, перейти от шапкозакидательства к самосовершенствованию. Но станет ли, например, г-н Гельман «критиковать» своих родственников так же, как он «критикует» народ? Скажет ли г-н Ерофеев о близких людях, что они не умеют думать и вообще ничего не умеют или что у них плебейские глаза? Едва ли. Подобного рода «критика» продиктована ненавистью. Любовь находит иные пути исправления нравов.

Но может быть, русский народ утратил присущие ему когда-то качества – добродушие и сметку, широту и любовь к справедливости, непрактичность в сочетании с изобретательностью и работоспособностью, умение уживаться и договариваться с самыми разными существами вплоть до бабы-Яги? Конечно, нет. Произойти этого не может до тех пор, пока сохраняется духовное наследие, пока мы знаем народные сказки и классическую литературу, пока мы помним пословицы и воспринимаем национальную музыку. Пока всё это доступно и понятно, народ остаётся собой. А уж о том, чтобы это богатство никто у нас не украл и таким образом не изменил нашей физиономии, стоит порадеть самим.

Светлана Замлелова, писатель, кандидат философских наук

Что такое патриотизм и почему он нужен прежде всего нам самим

Здравствуйте, уважаемые читатели блога KtoNaNovenkogo.ru. По мнению ученых, любовь к Родине заложена в человеке на генетическом уровне.

Древние люди знали, что шансы на выживание в дикой среде максимально повышаются только в группе. Объединяясь, они боролись за свою территорию и имущество, защищали друг друга от представителей других племен.

Поэтому отвечая на вопрос «что такое патриотизм», можно коротко ответить: «Это позитивные эмоции в отношении своей страны, основанные на инстинкте самосохранения».

Патриотизм — это нравственное убеждение

В переводе с древнегреческого языка («patria») буквально означает «отечество».

Патриотизм — это нравственное убеждение, в основе которого лежит любовь к своей стране, ее традициям, истории и культурным ценностям. Желание быть гражданином своего государства, носителем его языка. Стремление защищать интересы своего народа, часто жертвуя своими.

Для патриотизма характерны следующие черты:

1. эмоциональная привязанность к своей стране. Уехавший за кордон патриот, часто страдает ностальгией – тоской по своему городу, людям и их менталитету, традициям и т.д.;
2. чувство единения со своим государством (я – русский!);
3. обеспокоенность настоящим и будущим страны (людям не все равно, что происходит внутри государства);
4. готовность поступиться своими интересами ради ее благополучия. Здесь, как пример, можно привести многочисленные истории времен Второй мировой войны про то, как молодые юноши, не достигшие 18 лет, подделывали документы, чтобы попасть на фронт и постоять за честь Родины.

К слову о том, кто такой патриот. Происходит оно от греческого «patriotes», что в переводе означает «земляк».

Психологи выяснили, что максимально чувство патриотизма присутствует у человека в возрасте 8-18 лет. В это время он не обременен еще своей семьей и ответственностью за нее, взрослыми проблемами и трудностями, поэтому все свое честолюбие (что это такое?) направляет именно на любовь к стране.

Почему нас отговаривают быть патриотами?

Противоположностью патриота является космополит (продукт всеобщей глобализации общества) – это человек, верящий, что все люди братья, граждане мира, планеты. Таким образом, последние стирают любые отличия между странами и нациями, а заодно их исторические ценности и культуру, пропагандируя всенародное единство.

Патриотизм — это очень глубинное чувство, которое было свойственно сотням тысяч поколений наших предков. Оно одно из самых «настоящих» и самых потрясающих. Если вы его никогда не испытывали, то многое потеряли.

Таких чувств в жизни человека может быть совсем не много. Это как любовь — описать очень сложно, но те, кто ее испытал поймут и без слов. А те, кто испытать не способен обзовут это идиотизмом или еще чем-то таким (авось им от этого станет легче и не так обидно).

Патриотизм обладает одним очень важным качеством — он сплачивает. Как ни что другое. Делает общество монолитным. Это очень хорошо для страны, но очень плохо для ее антагонистов, которые в этом, естественно, не заинтересованы. Россия большая, и запад ее всегда боялся на подсознательном уровне.

В США патриотизм — это национальная идея. Они вывешивают флаги на своих домах и искренне гордятся страной (где больше всего в мире заключенных и бездомных от общего числа населения). Это хорошо для США. Но плохо то, что в других странах может происходить то же самое.

Допустить этого нельзя и поэтому «запад» продолжает «гадить» в мозг нашим детишкам (как это было и столетия назад), делая из них космополитов (нигилистов — только отрицающих, но ничего не предлагающих). Что примечательно, стоит это не дорого (коллаборационисты всегда довольствовались жалкими тридцатью серебренниками).

Борьба за умы идет не только на нашем поле, но и по всему миру. Чтобы сохранить гегемонию «запад» обязан не дать усилиться своим реальным или потенциальным противникам. На самом деле, их много (полмира). Так что мы не одиноки в этой борьбе (бьют не только по нам).

Запад обладает несоизмеримо большими информационными возможностями (хотя это, пожалуй, последнее их преимущество) и не отягощен моральными принципами, как мы (ведь наша сила в правде!).

Надо понимать, что идет информационная война и мы тут не в выигрышной позиции, но все равно обязательно победим. Потому что за нами правда, а в ней вся сила!

Не согласны? Тогда прочитайте эту оду патриотизму:

Я узнал, что у меня
Есть огромная семья.
И тропинка и лесок,
В поле каждый колосок.
Солнце, небо голубое —
Это всё моё, родное!
Это — Родина моя!
Всех люблю на свете я!

Лично я хочу быть патриотом именно из чувства противоречия. Так бы я может быть и «прошел мимо», но когда так нагло и грубо пытаются направить «в нужную сторону» и не дают мне морального права быть патриотом только потому, что это удел высшей касты (особенной нации, как говорил их бывший) — я «встаю на дыбы».

Зря они так. Я ведь не один такой. Такая у нас особенность — инстинктивно противостоять давлению извне. Наверное, именно поэтому мы и выжили при всех попытках нас удушить на протяжении тысячелетий.

Любить свою страну — это так же естественно и понятно, как любить свою семью (мать, жену, детей). Все то же самое, только в большем масштабе. И это право человека нужно уважать и не покушаться. Оно есть у всех, а не только у жителей избранных стран.

Виды патриотизма

В разные времена данное понятие наделяли разным смыслом, в связи с чем появились разные виды патриотизма:

1. полисный – любовь к полису (в Греции раньше так называли города, которые являлись мини-государствами со своими законами и традициями);
2. имперский – любовь к империи, императору;
3. этнический – любовь к своему этносу, его истории и традициям;
4. государственный – высокие чувства к государству;
5. квасной – чрезмерная любовь к стране. Такие люди с криком «ура» идут оголенной грудью на любые баррикады, устраивают митинги, собрания и т. д.;
6. городской – любовь к городу;
7. ультрапатриотизм – гипертрофированная форма, доходящая до крайности и сумасшествия.

Зачем он нам?

Какую функцию выполняет рассматриваемое явление? Выше было сказано, что патриотизм – это состояние ума, в основе которого лежит голый инстинкт самосохранения.

Однако, на инстинкт, как на елочку, нанизывается еще пара веток:

1. Патриотизм нужен человеку, чтобы отделять свое от чужого, самоидентифицироваться, понимать, кто он и зачем ( я – русский и отличаюсь от англичан тем-то и тем).
2. Также феномен играет роль мотиватора – придает людям смысл жизни, формирует моральные ценности. Например, все на той же войне русские солдаты преодолевали страх, эгоизм и шли на верную погибель ради Родины. Среди историков есть даже мнение, что победа досталась русским благодаря патриотизму, так как военные силы и возможности были не в нашу пользу (оружие, техника, обмундирование).
3. Патриотизм является цементирующим средством, сплочающим людей одной страны.

Проблема нездорового патриотизма

Есть люди, называющие патриотизм безнравственностью. Один из таких – Л.Н. Толстой. Он сравнивал это явление со «стыдным, грубым, вредным и дурным». И действительно, если вдуматься. Убийство – грех? Грех. А если на почве патриотизма, то добродетель (например, солдат убил врага)? Если убили вы, то да, а если вас или вашего родного человека?

Это есть парадокс (палка о двух концах). Ведь убийство не может оцениваться, как хороший поступок. Этические нормы запрещают лишать жизни человека, кем бы он ни был. Но если приписать сюда патриотические намерения, то антиморальное действие приобретает налет духовности. «Патриотизм – последнее прибежище негодяя» С. Джексон.

Всегда били пацифисты и те, кто за все хорошее против всего плохого. Проблема в том, что мир пока несовершенен и «сферический конь в вакуме» не прокатывает. Войны не прекращаются и всегда приходится выбирать чью-то сторону.

Сейчас у людей появляется иллюзия, что можно быть гражданином мира, не принимать ничью сторону, быть над схваткой. Но это не так. Как раз сейчас идет ломка старого миропорядка и самое безопасное — это выбрать сторону, иначе можно попасть в жернова.

Важно отметить еще один минус нездорового патриотизма: очень часто он принимает крайние формы и порождает негативные последствия. Речь идет о двух явлениях:

1. ксенофобии – это отвержение всего чужого. Именно ксенофобы делят людей на нации, разделяют по социальному статусу или религиозным предпочтениям. Но не просто делят, а враждуют на этой почве (ты – бедный, зеленоглазый буддист, поэтому я с тобой не дружу, потому что я богатый, кареглазый католик). Сейчас запад как раз устроил травлю (демонетизацию) русских. Следующие — китайцы.
2. шовинизме – это идеология, приверженцы которой считают свою нацию превосходящей остальные. Пример тому – Гитлер, очищающий землю от «нелюдей»-евреев и считающий, что русские рождены только для того, чтобы служить.

Что такое

Ответы на популярные вопросы – что это, что значит.

Что такое Патриотизм

Патриотизм – это термин, который применяется для описания чувства любви и преданности своему народу, нации, стране или сообществу. Сам по себе, термин патриотизм является весьма обширным и неоднозначным. Он включает в себя целую массу различных чувств, и аспектов о которых мы поговорим ниже.

Что такое Патриотизм простыми словами – краткое определение.

Простыми словами, патриотизм – это любовь к своей стране, своей нации и своей культуре. Как правило, патриотизм включает в себя такие основные аспекты как:

• Особая привязанность к своей стране;
• Чувство личной идентификации со страной;
• Особая забота о благосостоянии страны;
• Готовность жертвовать собой, чтобы способствовать благополучию страны.

В некотором отношении, патриотизм это определенный социальный и моральный принцип, который вызывает у человека чувство привязанности к своей стране. Он вызывает чувство гордости за свою нацию, страну или культуру.

Основа и суть Патриотизма.

Как уже стало понятно из самого определения, основой или сутью патриотизма служит самоотверженная любовь и привязанность к своей стране.

«Но, так ли это хорошо, и зачем собственно нужен патриотизм?»

Ответ на этот вопрос весьма сложный и неоднозначный. Дело в том, что, если полагаться на фундаментальные труды различных исследователей данного явления, можно обнаружить что они разделились на два лагеря.

Одни утверждают, что патриотизм — это очень положительное явление способное развивать и укреплять государство, поддерживать и сохранять его культурные традиции и обычаи. Другие утверждают, что подобная привязанность к своему государству и конкретно своей культуре способствует развитию излишне националистических и ксенофобских настроений, которые не особо вяжутся с демократической концепцией.

О связи патриотизма и национализма мы поговорим позже, а сейчас продолжим развивать ответ на поставленный выше вопрос. Так вот, если абстрагироваться от уже сформированных точек зрения, можно сказать, что все заявления приверженцев, и противников патриотизма по-своему правы. Дело в том, что в самой идее любви к своей стране нет ничего плохого, но все должно быть в меру и идти, так сказать, от сердца. Но, история знает массу примеров, когда подобная любовь к отечеству мутировала в фанатизм под влиянием манипуляций с народным сознанием. Патриотизмом часто оправдывались многие военные и прочие преступления. Таким образом, можно сказать, что патриотизм помимо всего прочего это еще и отличный инструмент для управления массами. Так вот, отвечая на поставленный выше вопрос можно сказать, что патриотизм — это весьма положительное явление в разумных пределах, которое нужно для сохранения и развития отдельных государств наций и культур.

Патриотизм и национализм – в чем разница.

Действительно, помимо того, что эти два термина довольно часто используются вместе, а иногда и подменяют друг друга, между ними существует разница. Основные различия в данных понятиях заключаются в том, что национализм – это любовь именно к своей нации, своей культуре, и своим традициям, а патриотизм – это любовь к стране в целом, включая населяющие ее меньшинства со своими культурными особенностями.

Стоит отметить, что в реальной жизни эти понятия действительно довольно часто переплетаются, так как патриоты в большинстве случаев являются националистами, хотя это не является правилом.

В итоге, хотелось бы отметить, что, хотя патриотизм по большому счету штука хорошая, но всегда стоит думать своей головой и понимать откуда происходит эта самая любовь и привязанность к родине. Является ли она обоснованной и заслуженной или просто навязанной средствами массовой информации и политикой государства.

Патриотизм как диагноз

Возможно, этот текст слишком пафосен по сути, но очень верен по форме. “Страна подсела на патриотизм как на наркотическую иглу.

Любой политик перед тем, как соврать, клянётся в своём патриотизме. Любой лизоблюд, перед тем, как выбить деньги у власти, рассказывает о своей любви к державе. Любой вор, облизываясь от краденого, объясняет, как он любит Родину и сколько готов ещё украсть ради этой любви.

Сегодня в России невозможно занимать начальствующую должность, если ты, расшаркиваясь, не объяснился в своём патриотизме. Невозможно стать политиком, неважно, провластным или оппозиционным, пока не поклялся в любви к имперским символам.

Патриотизм стал критерием приемлемости граждан для государства. Если ты не патриот, то ты пария и карательный аппарат власти тебя скоро задушит. Уже никто не задумывается, что выставлять свои собственные чувства напоказ не красиво, как и объясняться во всенародной любви. Никто не задумывается, что, на самом деле,

Патриотизм – это глупость!

Личные чувства хороши, когда они остаются личными чувствами. Если мы любим родную землю, наших предков, наши традиции, то это замечательно, но какой же дурак будет выставлять личные чувства напоказ? На самом деле, эта любовь может быть истинной именно если она остаётся личной и не переходит в разряд общественно-патриотического онанизма.

Представьте себе, что любовь к своим родителям вы вдруг объявите общенациональной идеей. Вас примут за полного идиота. Почему мы иначе должны воспринимать навязываемый нам патриотизм? Не надо лезть к нам в мозги, проверять насколько мы любим свою Родину. Люди сами разберутся, кого и как им любить.

Наоборот, общественное поклонение не бывает искренним. Елейная любовь к матрёшечным пенатам скоро вызовет обратное рвотное чувство, и мы породим поколение, ненавидящее насильственно запихиваемую в него любовь к отечеству. Точно так же, как советская власть порождала ненависть ко всему советскому, каждый час пичкая нас дебильными лозунгами. Только теперь нам даже не обещают коммунизм, нам просто говорят, что надо слепо любить Родину, не обращая больше ни на что внимания; и властям, олигархам и мафии будет от этого очень хорошо. Потому что

Патриотизм – это трусость!

Вместо того, чтобы выяснять, кто нажился на общей нищете и бесправии, кто захапал всю собственность во время бандитских 90-х, кто должен отвечать за приватизированное у нас будущее, за разворованное в одночасье добро, которое накапливалось адским трудом многих поколений, нам предлагают беззаветно любить власть. Общественный патриотизм – это не любовь к Родине, это именно любовь к власти. Правящим кругам выгодно, чтобы, открыв рот и выпучив от радости безумные глаза, мы смотрели на очередную государственную тряпку, пусть даже под ней воевали власовские предатели против своего народа или черносотенцы устраивали погромы.

По мнению патриотов, мы должны радоваться успехам власти, а своё будущее класть на заклание олигархам и прочим сытым котам, жирующим на отнятом у нас и наших родителей.

И это вы называете любовью к Родине? Любая Родина скоро сдохнет от такой любви, и чем больше мы погружаемся в пучину патриотизма, тем больше растёт неравенство внутри общества, тем более наглой выглядит власть богатых.

Кто этого не видит, тот сознательно стал слеп. Кто видит, но продолжает кричать о своём патриотизме, тот трус, прикрывшийся навязанным государством клише.

Нам каждый день вбивают через все СМИ, что мы должны быть патриотами. Правильно, государству больше ничего не остаётся, как требовать от нас патриотизма, иначе мы спросим с власти за все её деяния.

Потому что народ и власть никогда не были вместе, последние всегда жировали за счёт бесправия и нищеты первых. Так и сегодня

Патриотизм – это предательство!

Чем больше мы кричим о патриотизме и великой империи, тем меньше друзей остаётся у нашей страны. С последней республикой, которая к нам хорошо относилась, Беларусью, мы поссорились из-за газовой войны. Потому что олигархам наплевать на любые идеи, они имеют прибыль и смеются над тем, как им удалось одурачить общество, впаяв ему патриотическую пилюлю.

Как конченные дураки мы наступаем на те же грабли, что уже испробовали на себе другие страны. Как только сербы перестали говорить о Югославии и подняли лозунг Великой Сербии, от них отвернулись все. Даже всегда дружественная Черногория поспешила убежать от сербских националистов. Как только в России возник патриотизм, мы стали распадаться на кучу национальных анклавов и глупо удивляемся, почему другие национальности отвечают нам тем же и выгоняют русских с мест своего проживания.

Патриотизм выпустил демона национализма из заточения и провоцирует всё новые и новые национальные конфликты. Россия от этого становится всё слабее, зато как радуются буржуи, наживающиеся на войнах и межнациональных конфликтах.

Наша страна всегда была многонациональной, а сейчас нас вынуждают разбегаться по национальным углам и ненавидеть соседей.

Чем больше патриотизма, тем слабее народ.

Не надо делать разницу между патриотизмом и национализмом. Великодержавные призывы с высоких трибун оборачиваются национальными погромами на улицах, а стояние со свечками на паперти вчерашних коммунистических атеистов провоцирует мракобесие и средневековье.

Не надо думать, что это глупость власти. Люди, у которых отняли будущее, озлоблены на всех и готовы немедленно выплеснуть свою злость. Властям выгодно, чтобы ненависть вылилась на нищих гастарбайтеров, а не на воровские мерседесы с мясной начинкой из новых русских.

Наша власть боится горящих мерседесов, потому что сама на них ездит, ей намного проще сокрушаться по поводу очередных национальных погромов, одновременно пинками подталкивая недовольных к ним.

Они – временщики, их задача нажиться и не упустить власть. А народом они жертвуют как разменной монетой, кидая в обмен на собственное благополучие и безопасность наркотик патриотизма. Сейчас для нас

Патриотизм – это смерть!

Это не преувеличение. Вместо достижений нашего народа, самых лучших традиций и нашей реальной истории, нас заставляют любить власть.

Даже исторических кумиров власть выбирает таких, чтобы они оправдывали её безответственность и жестокость.

Александр Невский, лично подавлявший в крови антитатарские восстания, многократно ездивший на поклон в Орду, сжигавший русские города Переславль-Залесский и свой родной Владимир и даже похороненный из-за своих преступлений вне Владимирского Собора, вдруг оказался самым почитаемым святым. Это только из-за того, что он отбил одно разбойное нападение на Неве – из тех, которые происходили чуть ли не каждый год – и выиграл всего лишь одну битву на Ладожском озере? В остальное время в полной дружбе с крестоносцами он подавлял восстания местных народов.

Это Пётр Первый, построивший город на болоте, на костях крестьян, насильственно разрушавший те самые русские традиции и старую веру, о которой сейчас так ратуют патриоты.

Это Николай Кровавый, начавший царствование чудовищной давкой на Ходынке, расстрелявший верноподданническую демонстрацию 9-го января, проигравший две войны и доведший страну до двух революций.

Хорошими же героями нас потчуют, как будто в русской истории не было действительных борцов за правду и свободу.

Патриотизм – это легенда, сладкая конфетка, даваемая народу в утешение. Ради патриотического бреда можно изменить всё, поменять историю, приукрасить реальность, назвать белое чёрным, а чёрное белым.

Только наркоманы не живут долго, и общество, заражённое патриотической болезнью, обречено на страшные ломки и вымирание из-за патриотического угара.

У новых русских есть только один предмет национальной гордости – сверхприбыли от сырья, оставшегося в наших недрах, и рабского труда рабочих на предприятиях. Это единственная национальная ценность, которая имеет значение.

Всё остальное подсовывается народу в качестве красивого фантика.

Почему мы должны глотать патриотические пустышки, когда одновременно из страны выкачивается всё её добро, и на этом наживается кучка нуворишей?

За красивой патриотической плёнкой просто скрывается наша боязнь посмотреть правде в глаза и потребовать к ответу тех, кто со времён либерального экономического ужаса 1990-х кинул свой народ в бесправие и нищету. Потому что

Патриотизм – это страх!

Намного легче скрывать своё бессилие за громкой трескотнёй о любви к Родине, чем пытаться отвоевать свои права. Признаться, хотя бы самому себе, что в 90-е годы вместо демократии мы получили унижения и были ограблены. И сейчас с нами продолжают делать то же самое, не собираясь делиться даже крошками со своего стола.

Патриотизм – это личина нашего бесправия. Это маска, под которой мы скрываем свою трусость.

Патриотизм выгоден властьимущим, он разделяет народы, т.к. каждому народу подсовывают свой патриотизм в виде почитания своих воров и правителей.

Патриотизм заставляет людей думать, что они лучше всех, и не замечать даже своих оборванных задниц и дыр обворованных бюджетов. По мнению патриотов, мы обязаны гордиться страной, которая довела до нищеты своих стариков, вытерла ноги о тех, кто жил собственным трудом, оставила без будущего молодёжь. Мы должны гордиться обществом, жёстко разделённым на золотую элиту и всех остальных, которые как рабы должны обеспечивать процветание этой элиты.

Новые русские будут проедать национальное богатство в Куршавелях, а нам предлагают с патриотическими радостными воплями приветствовать их власть.

В России власть и общество всегда были двумя разными и несовместимыми понятиями. Власть никогда не была за народ, она оказывалась либо совсем неприемлемой, либо ещё терпимой. С помощью патриотизма нас заставляют любить не Родину, а власть. А Родину в этот момент проедают и пропивают в фешенебельных ресторанах.

Многие спросят, почему тогда власть стала преследовать националистов? Всё очень просто

Патриотизм – это болезнь!

Те, кто вздумал заболеть ею серьёзно, превращаются в махровых нацистов и погромщиков. Между патриотом и нацистом фактически нет разницы. Первый только обманывает себя и других, а второй пытается эти безумные идеи воплотить в жизнь.

Власти не нужны добровольные помощники, которые пытаются реализовать на самом деле всю ту пропагандистскую муть, которую она льёт нам на головы с высоких трибун и из сливного бачка СМИ.

Кто бежит впереди властного паровоза, тот под него и попадает.

Власть сама породила нацистов, пытаясь направить социальный протест в нужное ей русло национальной розни, а более верно – национальной резни. Когда националистические молодчики отбились от рук, они оказались не нужны, а то и просто опасны. Вдруг, ещё расскажут, как им реально помогали, провоцировали на прямые действия и держали как борзых щенков у своих ног. Оставшись не у дел, нацисты взбесились, и властям ничего не оставалось, как начать на них охоту.

Бешеных собак хозяин отстреливает.

Националисты выкрикивают абсолютно те же самые лозунги, что и власть, только по своей природной тупости они в них реально поверили и пытаются привести в жизнь.

Кто-то делает вид, что болен патриотизмом ради выгоды, корысти и карьеры. Кто-то заболевает им всерьёз. Эта болезнь смертельна, если националисты не лишаются окончательно мозга сами, то им в тюрьмах помогают это делать власти.

Можно представить, как на своих попойках олигархи смеются над ущербными националистами, которых они же вызвали к жизни. Ведь

Патриотизм не может быть серьёзным!

Патриотические настроения становятся реальными, когда страна подвержена внешней оккупации, а сейчас мы празднуем день независимости «от самих себя» как официальный праздник.

Нас никто не оккупировал, в 90-е годы власть захватила наша мафия и наши олигархи. Бандитам и транснациональным корпорациям абсолютно всё равно, какой они национальности, для них главное – преступный бизнес. Они спокойно между собой делят страну, оставляя нам патриотизм в виде утешения.

А мы почему-то должны этим гордиться и радоваться, что мы полные патриоты и обожаем страну, где нас сделали бесправными и нищими.

Бороться с олигархами, нуворишами и мафией, разбежавшись по национальным квартирам, невозможно. Те, кто получает с нас прибыль, объединены, а нас заставляют разобщаться и драться друг с другом.

Патриотизм оборачивается горячими точками, межнациональными столкновениями и взаимной ненавистью. Как будто нам хорошо жить в обществе беженцев, пострадавших от национальной розни и унижений. Если из-за такого фантома как патриотизм должно страдать столько людей, то зачем он нужен?

Почему страны, которые имеют наибольшее уважение в мире, например, государства Западной Европы, не провоцируют среди своих граждан чувство национальной исключительности и насильственного патриотизма?

Почему во всём мире ненавидят Америку? Не из-за того ли, что там каждому гражданину тоже делают насильственную прививку патриотизма? Но Америка в роли мирового жандарма и всемирного вора может позволить себе быть наглой и патриотичной. А нам зачем культивировать в себе идиотский патриотизм? Чтобы быть объектом всеобщей ненависти и насмешек?

Патриотизм не имеет смысла!

Если кто-то очень хочет показать свою безумную любовь к чему-нибудь, пусть запирается в ванной и демонстрирует. Заниматься любовью на виду – это эксгибиционизм, это безнравственно и аморально. Публичная любовь к вождям, к власти в стране – не менее аморальна.

Понятие Родины не определяется государственными границами, территориями или даже расселением кровных родственников. Это личное понятие, и его невозможно навязать другим. Личные вещи не делаются предметом парадов и пламенных выступлений.

Кто действительно любит Родину, не будет орать об том на каждом углу и клясться в своём патриотизме. Тем более, он не будет принуждать к этому других или делать патриотизм государственной доктриной.

Если нам в качестве национальной идеи подсовывают патриотическую фальшивку, значит, это кому-нибудь очень нужно, значит, кто-то пытается скрыть свою выгоду – выгоду, мягко говоря, не совсем честную и законную.

Вопрос только в том, согласны ли мы проглотить эту наживку, не совсем ли у нас размякли мозги от патриотической трескотни, хотим ли мы сами наесться национальной ложью и быть готовыми поедать любое дерьмо, лишь бы только оно подавалось под патриотическим соусом?

Осталось только выбрать: здоровы ли Вы или эпидемия патриотического безумия успела въесться в Ваши мозги, и они не воспринимают ничего, кроме сладостного елея, льющегося из телеящика, и криков воров о том, как они любят свою Родину?

Честный человек не может быть патриотом, потому что честь не совместима с патриотической показухой.

Умный человек никогда не станет патриотом, т.к. реально воспринимать патриотические лозунги – это удел глупцов, готовых обманывать самих себя.

Уважающие себя люди не купятся на патриотический обман, у них есть свое мнение, и им не нужно подменять его официозной пропагандой.

Патриоти́зм (греч. πατριώτης — соотечественник, πατρίς — отечество) — нравственный и политический принцип, социальное чувство, содержанием которого является любовь к отечеству и готовность подчинить его интересам свои частные интересы. Патриотизм предполагает гордость достижениями и культурой своей родины, желание сохранять её характер и культурные особенности и идентификация себя с другими членами нации, готовность подчинить свои интересы интересам страны, стремление защищать интересы родины и своего народа. Исторический источник патриотизма — веками и тысячелетиями закреплённое существование обособленных государств, формировавшие привязанность к родной земле, языку, традициям. В условиях образования наций и образования национальных государств патриотизм становится составной частью общественного сознания, отражающего общенациональные моменты в его развитии.

Приписывая другим лицам патриотические чувства, а некоторым событиям патриотическую окраску, оценивающее лицо тем самым чаще всего даёт положительную характеристику.

Представления о патриотизме связываются с трепетным отношением к своей родине, но представление о сущности патриотизма у разных людей разное. По этой причине, одни люди считают себя патриотами, а другие их таковыми не считают.

Национализм и патриотизм

В проблеме объединения рус­ских нельзя обойтись без при­менения понятий нация, на­ционализм, национальное го­сударство и патриотизм . Все они многозначны и расплыв­чаты, и каждый раз надо учиты­вать, о какой стороне этих поня­тий идет речь. Сделаем первый шаг в разграничении двух поня­тий — национализм и патрио­тизм.

Эти понятия в чем-то пере­крываются, и потому иногда употребляются как равноцен­ные, взаимозаменяемые. Это часто ведет к ошибке, поэтому делаем упор на различии.

Как уже говорилось, национа­лизм — необходимый срез соз­нания любого народа. Без него народа просто не может быть, а имеются только племена. Тем более без национализма на­роды не могут собраться в на­цию — для такой сборки требу­ется наличие общего набора главных представлений, разде­ляемых всеми, кто желает при­надлежить к нации. Набор этих главных представлений и ста­новится национализмом как го­сударственной идеологией. Без нее не может создано и узако­нено национальное государство как тип политической организа­ции территории и жизни насе­ления.

Именно уси­лиями этого на­цио­нального госу­дар­ства на­се­ле­ние и пре­вра­щается в нацию как общ­ность граждан . Можно сказать, что национальное государство выработало качественно новую матрицу сборки народа, введя новое измерение для самоосоз­нания людей — гражданствен­ность . Говорят, что «национа­лизм создает нации, а не нации — национализм».

Это — довольно новое явле­ние в истории — такие государ­ства стали складываться в мо­мент Французской революции, и большую роль в этом сыграли идеи Просвещения. Как идеоло­гия национализм сложился в XVIII веке, но с тех пор показал свою исключительно высокую эффективность в политике. Эт­ничность, сопряженная в нацио­нализме с гражданством, сильно сплачивает людей и по­зволяет мобилизовать большие общности. Надо, впрочем, де­лать различие между национа­лизмом и принадлежностью к нации : национализм относится к осознанным «активным» чув­ствам, а принадлежность к на­ции — ощущение, что ты «дома». Так что многие, «при­надлежащие к нации», себя к националистам не отнесут, хотя они и лояльны к идеологии сво­его государства.

Патриотизм — также есть не­обходимая часть любой госу­дарственной идеологии. В чем же отличие от национализма? Как говорят, патриотизм утвер­ждает вертикальнуюсоли­дарность — приверженность личности к стране и государ­ству. В этой приверженности нет акцента на ценности «низ­шего уровня», скрепляющие эт­ническую общность, даже столь широкую, как нация. Напротив, национализм активизирует чув­ство горизонтального това­рищества, ощущения нацио­нального братства.

Патриот любит Россию, но при этом ему могут быть про­тивны населяющие ее русские. Например, во время революции большой части дворянства и либеральной интеллигенции России было ненавистно рус­ское простонародье, они просто зубами скрежетали от нена­висти к подавляющему боль­шинству народа (об этих чувст­вах эмиграции много писал Иван Солоневич). Эти патриоты России не были русскими на­ционалистами — они в тот мо­мент были русофобами. В мо­менты кризисов политический порядок и тип государства могут быстро меняться, поэтому воз­никают патриотические движе­ния, имеющие разные идеаль­ные образы России.

И белые, и красные в Граж­данской войне были патриотами — но «разных Россий». Но об­щего ощущения национального братства у них быть не могло. Поэтому обе воюющие стороны представляли себе противников как «иной народ». Идеологи бе­лых считали большинство рус­ских народом-богоотступником, а крестьяне считали помещиков и буржуазию «внутренним нем­цем». В таких трагедиях мень­шинство, воюющее против большинства сограждан, более или менее отчетливо ощущает себя отщепенцами. Например, Керенский с горечью написал о себе: «Ушел один, отринутый народом».

Сегодня в России — подоб­ный раскол. Идеологи команды Горбачева — Ельцина много лет пытаются убедить мир, что на­род России оказался «негодным материалом» для их реформ. Их идеал — Россия, но насе­ленная другим, хорошим наро­дом. Они — патриоты создан­ной в их либеральном вообра­жении «России», и этот ее образ можно вполне точно описать. Но они — непримиримые против­ники русских националистов, ко­торые любят реальных русских людей, со всеми их недостат­ками, испытывают к ним чувство национального братства и «го­ризонтального товарищества». Между собой русские национа­листы могут ожесточенно спо­рить о лозунге «Россия для рус­ских», но они будут вместе вое­вать против тех, кто пытается устроить «Россию без русских».

Россия — национальное или интернациональное государ­ство?

Этот вопрос, который часто поднимается в СМИ и на поли­тических собраниях, поставлен неверно. Как говорят, демагоги­чески, чтобы затуманить суть дела. Берут два однокоренных слова — национальный и ин­тернациональный — и рассу­ждают так, будто это понятия одного уровня. На деле это по­нятия разного уровня, соеди­нять их союзом илинельзя.

В понятиях важно не сходство или различие слов, а тот смысл, который в них вкладывается. Смысл понятий — предмет со­глашения, он вырабатывается в спорах и принимается автори­тетным сообществом, почти го­лосованием. Конечно, всегда есть диссиденты, которые кри­чат: «А я понимаю этот термин совсем по-другому!» Это их личное дело. Можно им сочув­ствовать, интересоваться их оригинальным мнением, но при этом обязательно надо знать господствующую на данный мо­мент трактовку.

Согласно этой трактовке, Рос­сия и в конце XIX века в виде Российской империи, и до конца XX века в виде СССР, и теперь в виде Российской Федерации есть полиэтническое нацио­нальное государство . Если демагоги так уж настаивают, скажем, что Россия — интерна­циональное национальное го­сударство . Суть этого утвер­ждения в том, что и в конце XIX века, и в советский период в России складывалась большая гражданская нация . Складыва­лась она вокруг русского народа как ядра этой нации, но была полиэтнической — включала много народов и народностей (этносов). Их у нас называли «национальностями», что и соз­давало некоторую путаницу (от­сюда и слово интернациональ­ный или, точнее, многонацио­нальный).

Формирование в России большой гражданской нации было прервано глубокими кри­зисами — в начале и в конце XX века. Но в обоих случаях оно не прекращалось, а продолжалось в новых условиях. Менялись символы государственности, идеология, даже территория, но процесс снова набирал силу. Даже сегодня, когда историче­ская Россия претерпела самую глубокую трансформацию и ее нация прошла через этап очень опасного распада, основа ее не сломана — она «выздоравли­вает». В международных отно­шениях, где как раз и важно оп­ределение типа государствен­ности, уже с Ивана Грозного считалось, что Россия — нацио­нальное государство.

В XX веке на Западе всех со­ветских людей называли рус­скими. Этническая принадлеж­ность там никого не интересо­вала (если, конечно, человека не вербовало ЦРУ). Когда кто-то пытался объяснить западным коллегам на каком-нибудь кон­грессе, что такой-то докладчик из советской делегации не рус­ский, а грузин, это их удивляло: «Причем здесь грузин, узбек? Они же из России, а их этнич­ность — совсем другой вопрос, тут это не важно».

Является ли Россия в этом отношении чем-то необычным? Ни в коей мере. Вот США, здесь создана довольно сплоченная нация — вокруг сравнительно небольшого количественно ядра из белых протестантов англо­саксонского происхождения. Но этнический состав этой нации очень пестрый и рыхлый. Со­гласно переписи 1990 года, только 5% граждан США счи­тали себя в тот момент «просто американцами», остальные от­носили себя к 215 этническим группам. Случись там такой кри­зис, как в России, ядро не удер­жало бы нацию от распада. О Бразилии или Индии говорить нечего — здесь и коренное на­селение представлено сотнями народностей.

Более того, за последние де­сятилетия и казавшиеся нацио­нально однородными страны Европы превращаются в поли­этнические — из-за интенсив­ных потоков миграции. Франция, Германия, Голландия стали ти­пичными «многонациональ­ными» национальными государ­ствами.

Так что не надо нам мудрить и противопоставлять два неотъ­емлемых качества России. Она — национальное государство. Имперский характер россий­ского государства этого не от­менял и в досоветский период, поскольку части России не были колониями какой-то «метропо­лии» (США тоже являются им­перией и не стесняются это за­являть — но при этом пред­ставляют собой типичное на­циональное государство).

Но Россия в то же время — полиэтническое (многонацио­нальное) государство. Отрицать это, подсчитывая процент рус­ских, ошибочно. А во многих от­ношениях просто глупо. Если у вас большая семья и она зани­мает в коммунальной квартире три комнаты, а еще десять се­мей занимают комнатушки, то квартира не перестает быть коммунальной. В ней надо уметь жить. Сейчас в России одна из самых критических про­блем — восстановление прием­лемого типа межнационального общежития. Тут всем надо не наломать дров, которых и так уже много наломано в 90-е годы.

Чем вызвана неприязнь к на­ционализму?

Национализм как чувство при­надлежности к своей нации и как идеология ее строительства совершенно необходим для на рода (нации). Во многих случаях он бывает самым эффективным средством для защиты народом своих прав. Известно, правда, что использование национа­лизма как политического оружия — искусство сложное, он легко выходит из-под контроля и то­гда ставит под удар свой же на­род. Но умение владеть ору­жием необходимо всегда, это не основание, чтобы бросать ору­жие.

Почему же с момента станов­ления наций и зарождения на ционализма в Западной Европе русская культура испытывала неприязнь к этой идеологии? Достоевский противопоставлял ему «всечеловечность», с ним соглашались философы, осо­бенно православные.

Сергий Булгаков писал в на­чале XX в.: «Национальное чув­ство нужно всегда держать в узде и никогда не отдаваться ему безраздельно. Идея избра­ния слишком легко вырождается в сознание особой привилеги­рованности, между тем как она должна родить обостренное чувство ответственности и усу­гублять требовательность к себе… Однако, идя далее и в этом направлении, мы наталки­ваемся на своеобразную труд­ность. Дело в том, что нацио­нальность не только необхо­димо смирять в себе, но в то же время ее надо и защищать, ибо в этом мире все развивается в противоборстве. И насколько предосудителен национализм, настолько же обя­зателен патриотизм».

Но национализм настолько необходим для существования нации, что утверждение о его предосудительности и попытка заменить патриотизмом не имеют смысла. Можно осуждать лишь какие-то выверты нацио­нализма, как и любой другой формы сознания. В чем тут дело?

Есть две причины. Наша ин­теллигенция восприняла у не­мецкой философии романтиче­ское представление о нациях, согласно которому они даны нам «свыше». Вл. Соловьев ви­дел в нации воплощение воли Провидения, предначертавшего каждой части человечества свою миссию. Если так, то на­ционализм есть вмешательство в дела Провидения и искажает смысл предначертания. Да и нечего беспокоиться о связно­сти народа — не в силах греш­ных людей разрушить то, что скреплено высшей волей. Это же представление советская ин­теллигенция восприняла от Маркса, который почерпнул его у той же немецкой философии.

Вторая причина в том, что практика национализма на За­паде вызвала у русских отвра­щение. Понятно, что создать нацию, то есть сделать память, мифы, культуру общими для всего населения, можно лишь ослабляя различия частей этого населения — ослабляя их эт­ничность. Это не может быть «бесконфликтным» — «иных» надо преобразовывать в «своих». Национальное госу­дарство в Европе победило по­тому, что создало инструменты уничтожения или подавления других этносов (прежде всего, современную армию, печать и промышленный капитализм).

Англичане, собирая нацию, жестоко подавляли шотландцев. После разгрома восстания 1746 г. войска несколько месяцев без суда убивали любого шот­ландца-горца, которого им уда­валось поймать. Всерьез обсу­ждалось предложение перебить всех женщин детородного воз­раста. Во Франции «сплавляли» не только много малых народов, но и два больших блока — се­веро- и южнофранцузского (провансальцев). Последние со­противлялись триста лет, пока «железный кулак Конвента» не сделал их французами. А Напо­леон заменил все этнические названия департаментов на гео­графические — по названиям рек.

Россия же собирала и строила территорию и общее культурное ядро нации при сохраненииэтничности разных народов. Этот путь был очень сложен, но обладал огромными преимуще­ствами. Когда Бисмарк собирал немецкую нацию «железом и кровью», Тютчев написал:

«Единство, — возвестил оракул наших дней, —

Быть может спаяно железом лишь и кровью…»

Но мы попробуем спаять его любовью, —

А там увидим, что прочней…

В советском интернациона­лизме, который продолжал ту же линию, ради упрощения само понятие национализма было выхолощено и приравнено к на­циональному эгоизму. Это было тяжелой де­формацией обществове­дения. Она лишила нас инструментов для пони­мания этнических про­цессов и отгородила от важного опыта других стран. Эту деформацию используют и сегодня идеологи из команды Горбачева — Ельцина для подавления русского гражданского национа­лизма.

Предупреждения об опасности национализма надо иметь в виду, но возводить в закон нельзя. Принцип «Воз­любите врагов своих», на который упирал Вл. Со­ловьев, теряет смысл, если враг тебя уничто­жает.

Запад как пробный ка­мень для русских

Люди осознают себя как народ именно в срав­нении с другими наро­дами («иными»), которые оказывают наибольшее влияние на их судьбу. Начиная с XVI в. глав­ными иными для русских стали народы Запада, в целом — Западная циви­лизация. С Запада при­ходили теперь захват­чики, представлявшие главные угрозы для существо­вания России. К Западу же рус­ские относились с напряженным вниманием, перенимая у них многие идеи, технологии и об­щественные институты. По по­воду отношения к Западу в среде самих русских шел не­прерывный диалог и возникали длительные конфликты, так что даже возникли два философ­ских течения — западники и славянофилы.

Самосознание русских нико­гда не включало ненависть к Западу в качестве своего стержня. От такого комплекса русских уберегла история — во всех больших войнах с Западом русские отстояли свою незави­симость, а в двух Отечествен­ных войнах одержали великие победы. Это укрепило и русское ядро, и ту полиэтническую на­цию, которая складывалась во­круг этого ядра в XIX и XX веках.

За исключением части интел­лигенции, в сознании русских не было комплекса неполноценно­сти по сравнению с Западом. Не слишком задумываясь об этом, русские считали себя самобыт­ной цивилизацией. Их пред­ставления о Западе сложились за два века и отвечали мировоз­зренческой матрице русских. Да, многое есть у Запада, чем можно восхищаться, но есть и духовная пропасть, возникшая с отходом его от православного представления о человеке. И русские философы видели в этом именно трагедию Европы. Русский националист К.Н. Леон­тьев, скорее западник, чем сла­вянофил, высказал глубокую мысль: «И как мне хочется… воскликнуть не от лица всей России, но гораздо скромнее, прямо от моего лица и от лица немногих мне сочувствующих: «О, как мы ненавидим тебя, со­временная Европа, за то, что ты погубила у себя самой все ве­ликое, изящное и святое и унич­тожаешь и у нас, несчастных, столько драгоценного твоим заразительным дыханием!»

Таким образом, Запад и его наиболее «чистое» воплоще­ние, США, были для русских важной системой координат, в которой они понимали сами себя. В 70-е годы эта система координат вступила в кризис, который возник в сознании на­ших западников. Сахаров, их духовный лидер, в холодной войне встал на сторону Запада против СССР категорически и открыто. В 1976 г. он заявил: «Западный мир несет на себе огромную ответственность в противостоянии тоталитарному миру социалистических стран». Он завалил президентов США требованиями о введении санк­ций против СССР и даже о бой­коте Олимпийских игр в Москве в 1980 г. В 90-е годы демократы этим хвастались, теперь помал­кивают, но надо же вспомнить начало большого раскола.

Каждому русскому пришлось делать свой моральный выбор в отношении Запада, например, в момент бомбардировок Сербии и Ирака. Здесь прошел водо­раздел, часть русских стала жить по принципу «Запад всегда прав». И дело тут не в политике, они душой потянулись к Западу.

Когда от нас потребовали принять Запад как идеал гума­низма, демократии и прав чело­века, это сразу нанесло боль­шинству русских культурную травму. Рушились ориентиры нравственности и совести, кри­терии различения добра и зла. То, что люди считали у Запада для нас неприемлемым — без всяких фобий и комплексов — теперь от них требовали счи­тать образцом для подражания. Вся конструкция национального самосознания рушилась — или это самосознание должно было «уйти в катакомбы», что повер­гает большинство нормальных людей в тяжелый стресс.

Кризис национального созна­ния был вызван тем, что тот Но­вый мировой порядок, который США стали строить после 1990 г., был одобрен государством России. Этот порядок был про­тивен совести нашего народа, и возник конфликт между этой со­вестью и государством, что под­рывало роль государства как хранителя народа. Требуя при­нять Запад за образец для рус­ских, идеологи Горбачева и Ельцина вели демонтаж народа, ибо переделать его мировоз­зрение они не могли, но подор­вать его связность им было по силам.

Для нашего будущего важен тот факт, что не произошло слома тех главных устоев рус­ской культуры, для которых пробным камнем был Запад. В декабре 2006 г. Центр Ю. Ле­вады провел большой опрос на тему «Россия и Запад». На во­прос «Является ли Россия ча­стью западной цивилизации?» положительно ответили 15%. Большинство, 70% опрошенных выбрали ответ «Россия принад­лежит особой («евразийской» или «православно-славянской») цивилизации, и поэтому запад­ный путь развития ей не подхо­дит». Затруднились ответить 15%.

Теперь эти 70% русских должны «вернуть» в народ тех, кто слишком поддался соблазну Запада или пока что затрудня­ется найти свое место.

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском:

Чем отличается патриотизм от любви к родине

На вопрос года отвечают Ройзман, Быков, Медведев и Обломов

Фото: РИА Новости

Эта коллизия всплыла не только в связи с недопуском РФ на Олимпийские игры. Ею пронизана история с так называемыми «иностранными агентами». Многие из них приносят больше пользы родине, чем любой властный бюрократ. Да и яростные споры вокруг украинской войны — тоже в сущности споры о патриотизме. Интеллигентные, умные, порядочные люди оказались перед выбором: или одобрить злодейские действия власти, или записаться в пятую колонну, признаться в ненависти к отечеству.

Расхожий мем: патриотизм — последнее прибежище негодяев. Категоричное высказывание. Язык не поворачивается отнести его ко всем, кто любит родину. Так не пора ли отделить казенный патриотизм от нормального, человеческого? Зачем отдавать такую хорошую вещь государству, она нам и самим пригодится.

Разве правильно стыдиться государственного флага, гимна, а саму страну презрительно называть «сраной Рашкой», как многие с удовольствием сейчас делают? Чем пещерный антипатриотизм лучше пещерного патриотизма?

Сегодня выросло целое поколение, которое утверждает, что ему все равно, где жить, а родина — это там, где хорошо, а не там, где родился: «Я не просил меня здесь рожать». Но зачем тогда бороться за свои права, сопротивляться беззаконию и вообще делать жизнь лучше, если место не имеет значения? Не означает ли такая позиция презрения не к власти, а прежде всего к своим соотечественникам, к тем, кто тебя окружает?

Вопросов много. Мы попросили ответить на них людей, которых с полным правом можно считать патриотами. Не в казенном смысле, а в человеческом.

издал в 2017-м книгу «Икона и человек»

— Появилось много людей, которые вдруг решили, что могут обучать нас патриотизму. Меня, например, не надо учить: мне родители и без них привили правильное отношение к родине. Это отношение, эта любовь у меня в сердце, а патриотизм — лишь демонстрация любви к родине.

Ходят и говорят: мы хотим заниматься военно-патриотическим воспитанием молодежи. Миленькие мои, а мирно-патриотическим воспитанием вы не хотите заняться?

Не хотят, потому что у них патриотизм напрямую связан с милитаризмом. Это полное замещение понятий: говорят, что любят родину, а на самом деле хотят воевать.

Такая подмена очень на руку власти: смотрите, идет война, ситуация сложная. А значит, все, кто думает иначе, чем мы — враги России. Простая логическая цепочка: если не согласен с официозом, значит, не любишь родину. То есть, предатель. Хотя на самом деле все ровно наоборот.

Любовь к родине невозможна без свободы, зачем противопоставлять их? Патриотизм в истинном его значении — проявление свободного человека. Только свободный может быть гражданином.

на протяжении всего года поддерживал выступлениями бастующих дальнобойщиков, выпустил книгу «Антифашизм для всех»

— В истории каждого народа есть и достижения, и позорные страницы. Зачастую это неразделимые вещи. Октябрьская революция, победа над фашизмом — все это наше великолепное наследие, именно им мы по-прежнему интересны миру, а отказ от него превращает нас в унылых провинциалов.

И не надо нам рассказывать про европейские ценности ни со знаком плюс, ни со знаком минус. Это мы раньше большинства так называемых цивилизованных стран дали избирательные права женщинам и декриминализировали гомосексуальность после революции, к ужасу западных правительств и русских патриотов с французской булкой в бороде.

Но это у нас был ГУЛАГ, переселение народов, насильственный раздел послевоенного мира, совместный с США, была позорная интервенция в Чехословакию 1968 года — и это поводы уже не для гордости, а для смирения и рефлексии.

Точно так же как великая демократическая идея Америки, которую воспевал Уитмен, в 20 веке оказалась неотделима от атомных бомбежек и чудовищных интервенций. Но прогрессивная ее сторона всегда жила в профсоюзном, антирасистском, антивоенном движении, в поэзии битников, в борьбе за гражданские права и за свободу слова. Именно такими борцами уникальна и прекрасна Америка, а туполобые ксенофобы и милитаристы везде одинаковы.

Нормальный патриотизм и интернационализм неразделимы. Настоящий интернационализм — способность уважать культурные различия, но не абсолютизировать их, видеть за всеми различиями ту человеческую и социальную материю, которая объединяет всех нас. Видеть бедность, угнетение, бесправие вокруг, а не забалтывать все это разговорами о национальных ценностях и менталитете.

Для большой части молодежи, выходящей сегодня на уличные акции, патриотизм — нечто естественное. Если собираешься жить в своей стране, странно молча смотреть, как псевдопатриоты с миллиардными счетами, особняками и детьми за рубежом используют ее как личную бензоколонку. Упертый антисоветизм, западоцентризм, элитизм в одном флаконе — все это скорее свойственно поколению за сорок и во многом поколению диссидентов. Но мы любим их не за это.

Читайте также

Как агрессия рождается в телеэфире и проникает в зрительское сознание. Обзор методов, комментарии экспертов — и ведущего Артема Шейнина!

выпустил в этом году альбом «Долгая и несчастливая жизнь» — как раз о патриотизме

— Я сторонник идеи открытого мира, в котором человек не обязан жить там, где родился, исходя из какого-то навязанного ему чувства долга. Жизнь одна, и неправильно осуждать человека за то, что он хочет уехать на другой конец страны/земли, где ему не придется терпеть того, что он терпит, находясь там, где родился. В конце концов место рождения — это стечение обстоятельств, которое от родившегося не зависит.

Нет ничего плохого в том, чтобы любить свою страну или край, но это не должно превращаться в ненависть к соседям. Патриотизм нередко используется правящим социальным классом для эксплуатации низших. «Идите, убивайте, жертвуйте собой, Родина в опасности!»— скажет циничная власть, сидя в уютном кабинете, отправляя на очередную развязанную ей бессмысленную войну невинных доверчивых людей.

Обнаружение и признание ошибок — первый шаг к тому, чтобы их исправить. «Враги России» — это не те, кто ее критикует, а как раз те, которые твердят, что все у нас нормально. Если ты десять раз повторишь человеку с гангреной, что у него просто синяк, это никак не решит вопрос, а в будущем может привести к летальному исходу.

Я родился в России, прожил здесь 33 года и имею полное право говорить про свою страну что угодно, а не внимать, как чиновник, получающий налоговые деньги, учит нас любить ее недостатки.

Если не любишь грязь, тупость, хамство и невежество — это не значит, что ты не любишь Россию. Не любят Россию как раз те, кто считает это нашей неотъемлемой частью,

хвалят любое действующее начальство и призывают нормальных людей с этим мириться.

снял в этом году нашумевший сериал «Спящие», за который потом принес публичные извинения:

— Любовь к родине — чувство естественное, вшитое в ткань человеческого духа, как любовь к матери. Другое дело, что со временем взрослеешь и понимаешь все недостатки и достоинства того пространства, в котором ты появился на свет, и которое обречён любить. А патриотизм — слово архаичное, девальвированное по многим причинам. В основном потому, что многие приспособленцы и трусы прикрываются патриотизмом, чтоб сохранять ту систему, в которой им комфортно существовать.

Преклоняюсь перед Андреем Боголюбским, Иваном III, которые создали наше государство. Но сейчас цивилизация осознала, что главное благо — это счастье человека, а не лозунги. И всё, что мешает простому счастью человека, неизбежно сгинет само собой. В том числе и границы государств, как это не раз уже было в истории даже с самыми большими империями. Посмотрите, современные молодые люди, не чувствуя никаких угрызений, оставляют то место, где им плохо, поскольку для них главное — желание реализовать собственный потенциал. И тут неизбежно выигрывает та общественная формация, где это максимально процветает.

Неизменной останется любовь к малой родине, к конкретной земле, где ты родился и вырос. Но мне трудно туда приезжать и видеть, как тоскливо и несчастливо живут люди. Патриот ли я? Да. Но мне трудно отказаться от понятия государства, которое мне привили в юности. А будущее за другими людьми с другим мировоззрением.

Читайте также

«Затравлен Юрий Быков! Затравлен и уходит из кино. Уж так ужасно травят либералы. » Взгляд Дмитрия Быкова на историю с режиссером сериала «Спящие»

Понятие «Рашка» возникло само собой на пепелище человеческих иллюзий о лучшей жизни. Судите сами. 1/6 часть суши, все возможные природные ресурсы и какое-то там сотое место по уровню жизни. И так было всегда. Несовершенство русской жизни у народа в генетической памяти. Люди осознают, что что-то не так. Что-то неправильное в нашем менталитете, что срочно нужно в себе изживать, чтобы жить лучше. Поэтому и возникают такие радикальные лозунги, как «пора валить» Я придерживаюсь пословицы «где родился, там и сгодился», но я — художник, значит, в каком-то смысле воин, человек долга. От простых людей жертвы собой во имя идеалов я требовать не могу. У них более приземленные жизненные задачи.

Не стоит обманываться: лучшие прогрессивные умы из всех стран от России до Китая давно уже где-нибудь в социальном раю в Силиконовой долине, работают на корпорацию Apple, потому что им там спокойнее и сытнее. Мне такие люди не симпатичны, они плывут по течению, они конформисты, но это человеческая природа.

Люди повсеместно не хотят умирать за лозунги, они не верят ни в чёрта, ни в бога. Хотят красиво, сытно и спокойно жить без всякой идеологии, к чему призывает Coca Cola, Gucci и Mercedes. С моей точки зрения, капитализм — такой же тупик, как и коммунизм, поскольку высшее ощущения счастья мы получаем, совершенствуя себя духовно, стремясь к красоте, правде и свободе в их естественном виде, а значит, приближаемся к богу и побеждаем страх смерти. На этом пути мы неизбежно боремся со своей животной природой, поскольку она сопротивляется развитию. Но сейчас — очевидный кризис цели и веры.

В век гамбургера, бозона Хиггса и порносайтов с трудом веришь, что земля творилась за неделю, Христос возносился, а Россия будет вечной. И люди это ясно ощущают.

Поэтому взамен устаревшим ценностям предпочитают новые, пусть и не самые идеальные, но с их точки зрения правдивые.

Удовольствие и полная свобода — вот современная религия. Даже самый искренний и лучший патриотизм с желанием развивать и вдохновлять свой народ — это все равно архаизм в современном мире потребления и тотальных рыночных отношений. И это не плохо и не хорошо — это естественно.

Знаете, я часто размышляю о том, что мир состоит из трёх основ: любовь, свобода и порядок. Для либералов (поскольку они очень любят себя) сначала свобода, затем любовь, затем порядок. Для консерваторов (поскольку они зациклены на служении) сначала порядок, затем любовь, затем свобода. А для нормальных людей сначала любовь, затем свобода, затем порядок.